Другой популярный (среди умных девушек!) жанр можно условно назвать «прозой брюнеток». Потому что блондинки - это всё очень супир-пупир, мега-сэкси и няка-няка, это жизнь-на-Рублёвке с фитнесятиной и бриллиантами - лучшими друзьями няки-няки. А вот в брюнеточной (читай - умной!) прозе работают мудрые женщины с богатым жизненным опытом, который часто включает в себя эмиграцию на Историческую Родину (но последнее вовсе необязательно). В этих романах (или рассказах) главный герой - Безнадёга с большой буквы «Бэ». Коридорная система коммуналок, грязные сортиры, выписанные с особым мазохизмом, худые руки девочек-пианисток, объедки/обмылки на интеллигентских кухнях и прочие радости бытия. Написано всё это с весёлым цинизмом, с какой-то внутренней радостью и сарказмом. Типа, вот я как могу - весомо-грубо-зримо и, вместе с тем, легко. Язык в таких произведениях закорючист, сюжет - по-житейски увлекателен.
Вот, например, неплохой сюжет для такой произведения. Жила-была девочка из интеллигентной и, разумеется, полу-репрессированной семьи. «...В памяти всплывали и малиновые шторы, подёрнутые бархатистой пылью, и вся та истовая заполошность эпохи с непременными белыми бантами и белыми же гимназическими фартуками, и приёмом в октябрята под алым, как первая клубника, знаменем...» А потом - музыкалка, няня, «Этюд» Черни», весенние лужицы 53-го года с радио-тарелкой, извещающей о смерти Вождя. Разумеется, любовь. «...И тайно читанный Мопассан, и рубиновый распутный рот, который она рисовала в тайне от бабушки, и неведомый бунт тела, когда вместо консерваторских бдений начиналась безалаберная любовь по чердакам - чтобы крыши замоскворецких двориков, утопавшие в зелени старокупеческих садов, виднелись сквозь заколоченные ставни...» . И что-то ещё, полунамёки, полувздохи, коммунальные тазы, а потом сразу - 70-е, букинистические лавки, бульвары, кухни с портвейном и, разумеется, эмиграция, как конечная точка прогресса. Что самое странное, в этих произведениях никогда не ощущаются 60-е. Их как бы нету. Они как бы не вписываются в депрессуху и мешают повествованию... А в 70-е можно быть самим собой и плакать вместе с осенним дождём под Альбинони, посреди пыльных фолиантов, опустошённых бутылок и художников, заснувших с самый разгар спора.
Вот, например, неплохой сюжет для такой произведения. Жила-была девочка из интеллигентной и, разумеется, полу-репрессированной семьи. «...В памяти всплывали и малиновые шторы, подёрнутые бархатистой пылью, и вся та истовая заполошность эпохи с непременными белыми бантами и белыми же гимназическими фартуками, и приёмом в октябрята под алым, как первая клубника, знаменем...» А потом - музыкалка, няня, «Этюд» Черни», весенние лужицы 53-го года с радио-тарелкой, извещающей о смерти Вождя. Разумеется, любовь. «...И тайно читанный Мопассан, и рубиновый распутный рот, который она рисовала в тайне от бабушки, и неведомый бунт тела, когда вместо консерваторских бдений начиналась безалаберная любовь по чердакам - чтобы крыши замоскворецких двориков, утопавшие в зелени старокупеческих садов, виднелись сквозь заколоченные ставни...» . И что-то ещё, полунамёки, полувздохи, коммунальные тазы, а потом сразу - 70-е, букинистические лавки, бульвары, кухни с портвейном и, разумеется, эмиграция, как конечная точка прогресса. Что самое странное, в этих произведениях никогда не ощущаются 60-е. Их как бы нету. Они как бы не вписываются в депрессуху и мешают повествованию... А в 70-е можно быть самим собой и плакать вместе с осенним дождём под Альбинони, посреди пыльных фолиантов, опустошённых бутылок и художников, заснувших с самый разгар спора.
zina-korzina.livejournal.com
Просто прекрасно. Недавно наносил дружеский рейд по книжным с целью массовой закупки современной русской прозы подарок одной иностранной камрадессе. И, я вам доложу, от книжек в разделах "современная русская проза", подписанных, главным образом, именами дщерей и сынов Израилевых, так и веет запахом невытряхнутых пепельниц с немытых кухонь.
Особенно точно подмечено про дух времени. Удивительно, как люди, жившие в одно время с покорителями космоса и строителями БАМа, ничего вокруг себя не видели, кроме коммунальных корридоров, и ничто их не занимало, кроме мутных книжонок и стишков в бозе почивших авторов.
Единственно, забыт обязательный для каждой интеллигентной девы элемент биографии - поступление в ВУЗ, с непременным препятствием либо в виде "пятой графы", либо неблагонадёжной бабушки "из дворян".
Комментариев нет:
Отправить комментарий