Свобода слова в демократической Франции

Выдержки из книги Анри Амуру "Народ катастрофы" т. 1, 1939-40, стр. 129 и 130:
К пяти годам тюрьмы и штрафу в 1000 франков (это примерно половина месячной зарплаты) был приговорён 22 ноября 1939 г. электрик Жуль С., сказавший пожилому человеку : "Русские безусловно хорошо сделали, что вошли в Польшу". За аналогичное рассуждение рабочий-прокатчик Огюст К. получил 2 года тюрьмы... всего, но штраф в 2000 франков.
Шесть месяцев тюрьмы для уличного разносчика Мориса Андре А., кричавшего на заполненном рынке Монтруж, имея в виду мобилизованных: "Те кто там - идиоты. Я никуда не пойду, и в того, кто прийдёт на мной, я буду стрелять. Я сам предпочту пулю!". Также 6 месяцев тюрьмы для коммуниста русского происхождения Энтина К., заявившего, что русская армия - самая сильная в мире. Журнал Le Populaire, поражённый тяжестью наказания, написал 4 января 1940 г.: "Это заслуживало всего-навсего хорошего пинка в поезде".
Сантехник Жан-Батист С., оставивший включённым свет во время воздушной тревоги и ответивший протестовавшим: "Да здравствует Гитлер! Долой Францию", заслужил 8 месяцев тюрьмы и 1000 франков штрафа. Выкрик "Долой армию" стоил 1 год тюрьмы официанту кафе Жану М., а "Да здравствует Москва, да здравствуют Советы, великий час приближается!" -- 18 месяцев тюрьмы прокатчику Фернану Л. Так как оба наказания вынесены в один и тот же день (18 сентября) одни и тем же судом (4-ый коррекционный Сены), то мы можем уверенно заключить, что демонстрация коммунистической веры наказывалась более строго, чем демонстрация антивоенных настроений.
С момента объявления германо-советского пакта перед парижским бюро компартии и перед редакциями партийных изданий начинают собираться враждебно настроенные группы. Вместе с камнями летят оскорбления, не без удовольствия повторяемые буржуазной прессой: "На столб, в Вансен, предатели! В траншеи, гитлеровцы!". Вмешивается полиция, начиная преследовать всё напоминающее о коммунизме. Начинается "вальс" с изображениями и с названиями улиц, приобретший с годами абсолютно идиотический характер, когда каждое распоряжение было поводом для переноса памятников и изменения названий. Для начала были запрещены Барбюс и Поль Ваян-Кутюрье, а также Жорес. В мэрии Ольнуа были убраны фотографии Ленина и Сталина. Перед мэрией Безона была изгажена цветочная клумба, сделанная в виде серпа и молота.

Источник

Интересные сведения об эпохе, добавить нечего. Вспомнился сразу "Тропик Рака" Генри Миллера - невозможно представить, что и то, и это происходило в одной и той же стране, примерно в одно и то же время.